Квинтэссенция рая

Начало:

Бахаи: предвкушение волшебства

Хайфа: самый еврейский день

3. Наверху

Наблюдая с обзорной площадки сады на террасах, я уже представляла, как окажусь внутри. И буду вблизи изучать растения, раскрывать тайны бахайского землеводчества.

Сверху парк выглядел совершенным, как безукоризненно отутюженная рубашка. Но разве такое возможно? Чтоб каждая пуговка идеально пришита и каждая пальма образцово пострижена?

Считается, что Бахайские сады созданы в персидском стиле. На мой взгляд — это реплика с гремучей примесью всех культур. Налицо квинтэссенция желаний и целей религиозной бахайской доктрины — объединение человечества: дорога по колотой черепице и белому мрамору к всеобщей любви и гармонии в садах счастья.

Фонтаны, аллеи, белокаменные ступени. Причёсанные, будто от парикмахеров-кутюрье, стройные пальмы и кипарисы. Свежескошенные газоны, по склонам и на террасах, в обрамлении цветников, бордюров и терракотовых вензелей. Одним словом: сказка тысячи и одной ночи — рай, или, как минимум, его самая волшебная земная реинкарнация.

4. Святая нервозность

Тем временем народ стремительно прибывал: надо же чем-то заняться в святую субботу. И мы, в ожидании экскурсовода, вдоволь насмотревшись на море, террасы и парк, принялись за разношёрстную публику: занятие поувлекательней всякого кино.

На общем фоне отчётливо выделялась парочка — наверно муж с женой, примерно нашего возраста. В их поведении чувствовалось едва скрытое напряжение. 

Женщина выглядела прихожанкой баптисткой секты. Все они одеваются по единой моде: длинная, до пят, юбка, закрытая белая блузка с рюшками на груди и подколотая невидимками к огненно-рыжим, бесовским кудрям, газовая косынка — мода а-ля-прошлый век. Я помню у мамы такой платок цвета фиалки — разлинованный, как шахматная доска, нитками люрекса.

Мне давно интересно — где эти девушки разживаются аутентичными раритетами? В обычных магазинах подобного не встречала. Наверняка их штампуют по спецзаказу крошечные артели при храмах. Бизнес, типа «маленького свечного заводика».

Почему нет? Коммерция — тоже дело святое…

Так вот, женщина, в отличие от традиционно скромных, богобоязненных прихожанок, к коим мы её причислили, была явно чем-то взволнована, причём не на шутку. Евангельское блаженство, свойственное людям глубоко воцерковленным, перечёркивала судорожная гримаса. Казалось, ещё немного, капля, и она свалится в бурной истерике, забьётся с пеной у рта в диком припадке. На фоне шаббатнего умиротворения и благонравного одеяния её мимика бросалась в глаза.

Впрочем, кроме нас никто на странную парочку внимания не обращал. Израильтяне, а именно их здесь собралось большинство, народ крайне бесцеремонный. С них станется не видеть вокруг дальше собственных пейсов. На отдыхе они ведут себя разнузданно до неприличия — лезут во все щели, как пьяные тараканы, орут, будто оглашенные, закидывают ноги на стол в ресторане, макают хлебом в соусницы. Намедни, с непривычки, я получила шок от полного отсутствия у них воспитания. Кстати, очень правильно, что во внутренние сады Бахаев перекрыты входы. Пустить таких на свободный выпас, что козлов в огород: весь рай разнесут по кирпичику и соломинке.

Между тем, к рыжей женщине нас притягивало, словно магнитом. Исподволь, чтоб не показаться невежливыми, мы присматривали за парочкой и гадали: что такого может случиться на подступах к бахайскому саду? В чём причина душевных волнений? Может денег жалеет, не знает, что бахаи водят в сады счастья бесплатно?

Её спутник, интеллигентный мужчина, вид имел скомканный, как после бессонной ночи. Он был в светлом, измятом льняном костюме, в пробковом шлеме на светлой панаме и с тростью, больше похожей на чародейскую палку. Деревянный, расписанный витиеватыми вензелями, татуированный, как индеец, посох явно имел солидную историю. Переплетение букв, сомкнутых в художественном единстве, указывало на инициалы прежних владельцев. Венчал раритет круглый, как бильярдный шар с тонкими венозными жилками, набалдашник из жёлтого камня, вспыхивающий на ярком солнце, как лампочка ильича. По темечку таким шариком разок — и кранты…

Несмотря на драгоценную трость, мужчина выглядел затюканным подкаблучником — большой инфантильный ребёнок с круглым пивным животиком: плюшевый мишка Тедди. Он старательно, изо всех сил, как первоклассник у школьной доски, демонстрировал невозмутимость, пытаясь абстрагироваться от ужимок жены. Но рыжая святоша дёргала его непрерывно, как кукольник марионетку — то попить, то пописать, то развернуть конфетку.

5. Любопытство — не пророк

Как же опрометчивы и неосторожны оказались мы в своём любопытстве! Дамочка, уловив интерес, заметалась с утроенной силой. Она стала судорожно поправлять платок, натягивая его по брови, затем вытащила косметичку из сумки и принялась что-то там лихорадочно пересчитывать. Следом двинулись тяжёлые свёртки, оттопырив карманы мужниной куртки. Тот терпел, словно верный раб, делая вид, будто всё в порядке. Она тут же выуживала у него другие вещички, чтобы перепрятать к себе. При этом, будто прицеливаясь, многозначительно щурилась в нашу сторону.

— Как ты думаешь, у этой тётеньки с головой всё в порядке? Или мне только кажется, что она нацелилась метнуть в нас чем-то тяжёлым?— предположила я, крепко задумавшись. — А может ну его, это Бахайский сад, со всеми его фонтанами? И пора уже делать ноги, подобру-поздорову?

 — Ну не сумасшедшая же она, в самом деле? — мой верный и проверенный в приключениях друг хранил ледяное спокойствие. — На святую землю люди часто реагируют неадекватно. Есть даже такое явление — «Иерусалимский синдром». Ощущают себя пророками.

— Ну, вот где у нас Иерусалим, и где Хайфа? — подумала я, но спорить не стала. Да и невозмутимость тётенькиного мужа, хотя бы и показная, вселяла надежду на мирный исход. Кто-то из них, наверняка, должен быть с ясным разумом, иначе бы не добрались до Израиля, — успокаивала я себя логическими доводами.

6. Садовое жертвоприношение

В общепринятом понимании, мы, слава богу, люди не религиозные. Есть, правда, один пунктик: сады и парки — вот наша вера и страсть. Но сейчас, ощущая близость святого места, мелькнула искрой нелепая мысль — нас определили в жертву!

Честно скажу, представлять, как нас освежёвывают на жертвенном алтаре, совсем не хотелось. Солнце, небо, размалёванные, как язычники, длиннохвостые попугаи и бахайские чудеса, расстилающиеся роскошным ковром под ногами. Мозг, отказываясь воспринимать неприятности, переключился на окружающую красоту: так компьютер лёгким щелчком кнопки мышки перескакивает на другой сайт.

Помогло. А вот надолго ли?

Продолжение: Бахайские круги рая