Тайна мокрого кристалла
— Мама, ты сегодня добавила в кашу крылья стрекоз? — спросил Кваня за завтраком.
— Нет сынок, это вчерашняя, из болотных улиток, — оторвалась родительница от плиты, где жарила пирожки с мушатами. — Ты же весь день пропадал в саду, — она повесила смычок рядом со скрипкой, — вот твоя порция и осталась.
— А-а-а, — повертел в руках необычную чашку Кваня, — эта из самой первой Сваниной скрипки! — и вздохнул. —Её особенно жалко, — он плотоядно облизнулся, — звучала, как полёт стрекозы...
Кваня взглянул на стену, сосчитал предметы: их стало семнадцать.
— Мам, — голос задрожал, — ты ещё три достала?
Любой, кто увидит вместо кухонной посуды музыкальные инструменты, удивится. Но в семье Квани — это нормально. У Свани, старшего сына, в детстве обнаружился музыкальный талант. Он схватывал на лету всякую мелодию, и, чтобы повторить звуки, мастерил инструменты.
Они пели вкусными голосами: стрекотали кузнечиками, жужжали шмелями, пищали, как нахальные комары. До того достоверно и соблазнительно, что слушатели теряли голову… и истекали слюнями.
Стоило Сване взмахнуть смычком, как у родственников пробуждался зверский аппетит. Они накидывались на источник звука: вылизывали деки, цепляли длинными языками струны и тащили их в рот: будто это и есть настоящие насекомые…
Конечно, скрипочки размокали и теряли голос. Хлюпали и визжали, как разболтанные и несмазанные двери.
Сваня мечтал о гастролях, зрителях и овациях. Он изобретал новые и новые устройства, но история каждый раз повторялась.
Брат отчаялся, потерял интерес ко всему. При любом упоминании о прошлых музыкальных успехах грозил кинуться в омут к щукам...
Спасла тихая семейная жизнь: родители женили беднягу на соседской дочке, работящей лягушке из крестьянской семьи.
Выделили молодожёнам семейный надел, и Сваня забросил мечты о карьере Страдивари. Теперь он превратился в добропорядочного фермера. Скрипки заперли подальше в тёмном шкафу, чтобы не напоминали о грустном фиаско.
Но практичная мама-лягуха потихоньку использовала заброшенные инструменты на кухне. На деках смычками шинковала стрекоз, в больших скрипках солила рыбёшку, а скрипки-малышки использовала вместо тарелок.
— Кваня, что случилось вчера? Опять в саду пропадал? — родительница присела рядом за стол, — ты даже обед пропустил?
А к нам родственник заезжал, — лицо её посветлело, — помнишь дядю с Предальних болот? — она погладила круглый животик. — Опять привозил гостинцев: вяленых комаров.
— Мам, снова ты про еду! — лягушонок кое-как намазал на хлеб слой улиточного масла. — Скажи лучше: ты вчера ничего не заметила странногоили необычного?
— А что, опять, поди, старая Леонелла чудит? — усмехнулась родительница.
— Ну при чём здесь Леонелла? — вздохнул Кваня. — Леонелла всегда чудит. Это вовсе не новость.
— А о чём ты?
— Я про другое, — лягушонок задумался, отодвинул тарелку с тостом. — Разве ты не заметила, как вчера было солнечно у нас на болоте?
— День, как день, — пожала плечами мама-лягушка. — Что ты опять выдумываешь всякие глупости? — и взглянула на нетронутый бутерброд. — Кушай лучше.
Но Кваня не унимался:
— И ты никого не встретила по дороге в продуктовую лавку?
И уточнил:
— Под кустом раскидистого багульника?..
— Ну вот, я так и знала, что добром это не кончится, — мама приложила лапку ко лбу. — Так и есть, перегрелся на грядках, — завела старую песню. — Ох, не доведут до добра твои флоксы. Ах, если б ты, как папа и дедушка, разводил полезные водоросли…
— Мама, ну дались тебе эти огороды! Когда тут такое, — лягушонок вскочил, топнул ножкой, и признался:
— Я вчера встретил девушку невиданной красоты: глаза как озёра, белая грудка, шкурка, расшитая бисером, а во лбу… — тут Кваня осёкся. Рассказать ли матушке про красный кристалл?
Но мама лягушка уже прыгала рядом и голосила:
— Отец! Иди скорее сюда! — высунулась в окно. — Отец, ты только послушай, что говорит твой сын! Мало нам его бестолковых цветов, так еще надумал привести в дом принцессу!
Мама упала в кресло лапками кверху:
— Нет чтоб жениться на Квюше с Дальних болот, — схватилась за сердце. — Породистая, хозяйственная, готовит так, — мама чмокнула пальцы и закатила глаза, — лапки проглотишь. Ты за ней, наш мечтатель, жил бы как за каменной стеной, — приложила платочек к глазам. — Вот, например, твой братец Сваня…
— Постой! Сынок, куда ты? — мама рванула к дверям на перерез. — Мальчик мой, ты же совсем не покушал, — и осела на табуретку, горестно свесила лапки. — Ну что ж у нас всё не так, — горько вздохнула, — никак у нормальных семейств?
А Кваня, вырвавшись на свободу, поскакал к багульнику. Разложил на кочке дары незнакомки: стрелу и камень.
— Хорошо, что не стал их показывать матушке, — вздохнул. — А то было бы крику: мол, натащил домой разного хламу.
— А это вовсе не хлам, — лягушонок погладил красный кристалл. — Только вот непонятно, что вчера всё-таки произошло?
Камень пискнул в ответ и загорелся оранжевым светом на пару секунд, будто подмигнул.
Лягушонок склонил набок голову, обратился к камушку:
— Вчера ты позволил мне слышать голоса рыб и деревьев. А потом перенёс на дорогу за холмистым лесом… — Он стукнул себя кулачком по лбу, и воскликнул:
— Синва-Корсинба! — и лихо крутанулся на пятках. — Так может ты мне поможешь найти красавицу? А пока приготовлю я ей новый букет, — и почесал затылок. — И расспрошу-ка цветы, какие из них больше девушкам нравятся...
Он приложил камень ко лбу и сразу же болото наполнилось голосами. Не вникая, чего там обсуждают между собой разные травы, лягушонок разогнался, желая сигануть к своим плантациям. Но набежали тучки и хлынул дождь…
Звуки капель смыли все разговоры: кристалл-то промок...
— Не беда! — воскликнул садовод. — Только лодыри боятся дождя, находят причины не работать, — и припустил рысцой.
Через пару минут добежал до клумбы.
— Бр-р-р, — Кваня отряхнулся от влаги. Его рубашка промокла, хоть выжимай. Хорошо, что дождь быстро закончился.
Мокрый и скользкий кристалл едва не выскочил из лапок, и чуть не свалился в лужу. Камень потемнел, стал грязно-бордового цвета, и уже не подавал признаков магической жизни.
— Флоксы, из чего лучше сделать букет, — Кваня не хотел замечать, как изменился кристалл, — для самой красивой в мире лягушечки?
Но в ответ с кустов только безмолвно падали капельки.
— Почему молчите? — Кваня пожал плечами.
Положил кристалл на пенёк и обошёл вокруг. Солнышко пригревало, на гранях камня выступили слёзки-росинки. И он вроде чуть-чуть посветлел.
— Тебе плохо? — Кваня присел.
Кристалл едва заметно мигнул и на мгновение покраснел.
— Неужели из-за дождя? — недоверчиво покачал головой лягушонок. Пожал плечами: так разве бывает? И тут вспомнил про скрипки Свани:
— Да-а-а, — протянул, вздыхая. — Тебя точно нельзя показывать родственникам… Залижут досмерти, как Свонину музыку…
— Кваня! — из-за кочки раздался голос отца. — Кваня, ты где? Опять над грядками чахнешь?
Громадный лягух появился возе клумбы:
— Ты зачем, сорванец, маму обидел? — папаша пригрозил сыну пальцем. — Бутерброд не доел! Сбежал из-за стола! И что это еще за царевна такая, — добавил сурово. — Опять напридумал? Правильно мать говорит: пора женить.
Кваня опустил низко голову. Быстро сунул в задний карман стрелку и камень.
— Папа, — лягушонок взмолился, — ты бы видел эту красавицу: глаза как озёра…
Но отец его перебил:
— Погоди-ка, не про неё ли вчера говорил твой дядя? — и пояснил:
— Он за обедом рассказывал о племяннице неземной красоты: глаза как лесные озёра…
— Папочка! — Кваня нетерпеливо подпрыгнул. — У неё есть кружевная вуаль?
— Про вуаль дядюшка не говорил, — задумался на секунду родитель и махнул лапкой. — Но это мелочи! Мать ей сошьёт хоть десять вуалей. Главное, чтоб девушка была работящая. А дядюшка о ней хорошо отзывался.
— Срочно хочу с ней познакомиться!
— Ты… знаешь, что… — папа лягух подбоченился, — не кипятись. Отбери-ка самых свежих роз для подношения, — щёлкнул пальцами. — Твоя матушка в молодости любила из них букеты.
Он расплылся в улыбке:
— И тогда смело к девушке в гости!
— Вот странность, — растерялся Кваня. — Девушки любят розы? — и плюхнулся в лужу. — Но они же колючие!..
Художник: Евгений Свердлов
...
- 96 просмотров