Кофейный шок по-турецки

Опубликовано пн, 2015/05/18 - 11:08 пользователем Яринич Т.О.

«И в Стамбуле, и в Константинополе…»

— Чай? Кофе? — стройная, тоненькая, как нераскрытый цветок, стюардесса обходит салон, предлагая напитки.

— Просто воду, пожалуйста.

Любимый напиток — вода, без всяких добавок и газа. Бесхитростный и простой, как корочка чёрного хлеба для моих детей, уминающих стопку блинов со сгущенкой, и всё равно тянущих руки к тарелке с простыми сухариками.

Чай и кофе я пью, но только по случаю — когда очень замёрзну и нужно согреться, или взбодриться.

Мы в весеннем Стамбуле, первый раз в Турции. Проездом, всего лишь на сутки: гуляем, глазеем по сторонам. И времени кажется много: ну что здесь смотреть? Голубая мечеть, Собор Святой Софии? Утоптанный жадными до святынь стадами туристов, примитивный, как инстинкт продолжения рода, маршрут.

Острые, будто пики, кругоствольные башенки минаретов, как корабельные сосны вонзаются в небо. Маковки куполов, будто луковицы тюльпанов, венчают мечети и галереи. А весь старый Стамбул, словно город-шатёр, в позолоте и камне. Скудно озеленений, петляющие арабской вязью улицы, залепленные, словно песком, крохотными каморками лавчонок и магазинов. Молятся и торгуют.

Мы, накружив километры, решили передохнуть — попить местный кофе: подзарядиться энергией.

Маленькая, ничем не примечательная кафешка, притиснутая в торговых рядах, как морковка на грядке. Кругом колготня, суета: торговцы всех местных видов кричат, скачут возле прилавков. Ряженные, как куклы на уличном представлении, пристают, тянут руки и зазывают купить товар.

Кофейные столики через дорогу, за низенькой, чуть выше пояса, ширмой из скрещенных реек, прямо на улице. И вот, в самом углу, под раскидистой кроной солидного дерева, будто считав наши мысли, освобождается место. Не на проходе, не в серединке, набитой, как спелый арбуз семенами, а в тихом уединении. Рядом с шикарным, орнаментально пятнистым платаном, усыпанным гроздями прошлогодних пушистых шаров, имеющим здесь своё имя — чинар. Для закатанной в камень торговой среды — хоть какой-то ландшафтный дизайн с пользой для клиента, часто и того не бывает.

Рядом за столиком двое. Платиновая блондинка, с причёской, как недостриженный куст, в кожаной косухе, проклёпанной, словно собачий ошейник, и в туго обтянутых джинсах. Её спутник — очень смуглый, с лицом цвета свёклы, мужчина в тёмной цивильной одежде. Курят, вскакивают попеременно и бурно жестикулируют, что-то отчаянно обсуждая, как парочка энерджайзеров на шарнирах. На столике перед ними, на серебрёном подносе, пара крохотных, словно из кукольного набора, игрушечных чашек на блюдечках в форме цветочного листика. И тонкие, длинные цилиндры, стаканы с прозрачной водой, будто для букетов.

Приносят заказ, чёрт побери, — экспрессо и капучино, в обычных, стандартных, будто поделенных из одного корня, безликих и обескровленных, словно труп, белых чашках. В России так подают в любой захудалой кафешке, имеющей кофе-машину. Вкус у напитка тоже всемирно однотипный. Не так чтобы плох, всё как обычно. Но мы-то сейчас под турецким чинаром!

— Прошу прощения, — фыркая возмущением, как обозлённая кошка, подзываю официанта. Указываю на соседний столик:— Как называется тот напиток, что на соседнем столе?

— Мадам, это кофе по-турецки.

— По-турецки? А у нас тогда по-каковски? Мы вообще тоже в Турции! Или где?

— О мадам, в Москве не делают кофе по-турецки?

****

Чёрный, свеже-молотый, сваренный кофе в России для меня давно не экзотика. Первое знакомство случилось в гостях у соседки, натуры неугомонной и жадной до всяких новинок. В девяностые годы, под рухнувший железный занавес, вкус её, в ногу со временем, переменился: вместо быстро растворимой «пыли бразильских дорог» принялась покупать кофе в зёрнах.

Яркая, пышная, в длинном халате с воланами, будто цветущий махровый тюльпан, соседка таскала с собой по квартире повсюду, словно младенца, старинную, добытую по случаю, кофемолку. Крутила её, как шарманщик, пристроив коробочку, будто на столик, на выпирающий, туго надутый мячом для купания, круглый живот.

На кухне болтался, подвешенный за крючок, медный ковш с изогнутой, длинной, тонкой, как листик, ручкой. Загадочный сосуд, похожий на бутон, с плоским донцем и узким, по-женски изящным и вздёрнутым носиком, назывался таинственно — джезва.

Соседка старательно, будто школьница первый дневник, вела кулинарную книгу: копила рецепты. Впрочем, то увлечение, насколько помню, продлилось недолго, примерно через полгода уступив новой моде: в книге открылся раздел глинтвейнов. Кофейные аксессуары, в одночасье ставшие предметом декора, были заброшены увядать на тесной кухне, и без того забитой всяческой чепухой.

Моя кофе-культура так застыла на том этапе: как замороженные котлеты, сунутые до времени в морозильник. Я-то по-прежнему предпочитала чистую воду. И кофе с тех пор пила крайне редко, чаще в дальних поездках, чтобы не спать за рулём, придумывая проекты ландшафта.

****

А тут, нате вам — кофе по-турецки. Шок для снежного человека.

Бренд этот, в моём некофеманском сознании, болтался где-то в компании с американскими горками — такой же, практически, аттракцион в Америке называется горками русскими. Вот так и с кофе, будь оно хоть американо, хоть капучино, хоть венгерское. Вопрос, на мой непросвещённый взгляд, прежде всего — где именно приготовлено. В Турции — значит уже по-турецки.

Позже узнала, что кофе в Турции не растёт, попал к ним из Йемена в 1517 года. И уж они расстарались: ускорили процесс эволюции. У кастрюлек, будто хвост, отвалилась одна ручка, вторая удлинилась и изогнулась, как тюльпанный лист. Отверстие у кофейной посуды ужалось в полураскрытый бутон, а бёдра расширились, как у редчайших сортов луковиц. Методом проб и ошибок вывели особый способ заварки в этих специальных горшочках.

И в то время, как обезумевшие в тюльпанной лихорадке голландцы швырялись домами и состояниями за луковицы цветка, в Османской империи лучшим подарком считались кофейные зёрна.

Кофейный напиток, как и когда-то тюльпаны, просочился в Европу, а за ней завоевал весь мир. Но по-прежнему называется «кофе по-турецки».

****

В Турции мы очутились случайно: выяснилось, что самый дешёвый рейс до Рима — через Стамбул, вот и не удержались от экономии в нынешний кризисный год.