Пятьдесят оттенков хризантемного

Хризантемы в полях
Уже говорят: забудьте
Жаркие дни гвоздик!
Мацуо Басё

У любого времени года есть счастливые моменты. А у меня, у русской, воспитанной на стихах Пушкина, к осени особое отношение — в увядании своя красота. Но полюбить всей душой, как наш поэт, так, будто нет её краше, не получатся. Пора эта всегда предвестница зимы, в родных широтах длящейся по полгода, и так утомляющей своей однообразной белизной, что уже и никакая осень не мила. Хочется рвануть на край света, не дожидаясь первых «белых мух», и чтоб не возвращаться до весеннего пробуждения. Какая уж тут любовь...

Ленивый туман, жидкая слякоть — унылая и скорбная пора. Утренние лужи, подёрнутые тонкой корочкой льда и плачущие от безысходности, набухшие ветви деревьев. Оглушающая тишина в саду — все разбежались, разлетелись по тёплым странам и квартирам. Уже чувствуется лёгкая поступь зимы — притаившейся в кучах осенней листвы хищницы, готовой к решающему прыжку...

Говорят, при смертельной угрозе в сознании проносится череда самых ярких и светлых моментов жизни. И что страх гибели вызывает прилив энергии во всяком организме, усиливает инстинкт продолжения рода. Очень похоже на разноцветье осенних красок, вспыхивающих яркой листвой, и угасающих, почти в одно мгновение. Фавориты позднего цветения в садах и парках — хризантемы. Грустные цветы осени пышут миллионами оттенков, будто собирая воспоминания минувших дней. Мудрая природа знает, что время не повернуть вспять и что скоро обязательно придёт зима. Поэтому напоследок даёт силы засыпающему саду красиво встретить маленькую смерть.

Прелесть хризантем печальна, они — последние цветы уходящего года. И хранители множества тайн и историй, среди которых моя любимая:

«Злющий дракон, враг человеческий, посягнувший когда-то на солнце, но не рассчитавший силы, очень сильно обжёг лапы. Ярость драконья была неукротима — он топтал, рвал когтями и зубами непокорный огненный шар. А падающие на землю огненные брызги превращались в искорки хризантем...»

На Востоке вкус осени совсем не такой, как в России: для них это сухое и нарядное время года. Охладившее свой летний пыл солнце разливается всеми цветами радуги по корейским садам и паркам. Но и здесь самые яркие пятна в миксбордерах — хризантемы.

Настроение тут, в отличии от российского, совсем иное — никакого уныния, будто всё ещё только начинается... После жаркого и влажного лета осень празднична и благодатна. Как бы тут мог вдохновиться Пушкин — неизвестно. Мы же, как в сказке про трёх медведей, примерились ко всем паркам, куда смогли попасть — на всех скамейках посидели, из всех чашек поели, и слегка ошалели от «пышного увядания»... Точно Машенька в медвежьей избушке...

Младшая Машенька сказку потребовала исправить: скамейки обязаны быть разного размера, тем более, что у них лапы медвежачие.

— Да где лапы то? — удивилась я.

— Внизу, где ж им быть!

В саду утреннего спокойствия (Garden of Morning Calm) в Стране утренней свежести осенние хризантемы стали фонариками. Они вспыхивают вдоль дорожек, словно искорки солнца. Спасибо злодею дракону — и чтобы только корейцы без него делали! Хризантемные светильники будто задают направление для прогулок. В какой бы уголок ни пришлось забрести, везде они, хризантемы.

Пронизывающая весь сад непрерывность, иллюзия перемещения уже не нас, не путников, а самих хризантем. Ручейки, реки, потоки — цветущие оси Вселенной.

Павильон с хризантемами — вылитый домик корейской колдуньи с собранием сочинений по хризантемоведению.

«Храм хризантем» — маленький островок карамельного счастья с терпкими нотками полыни. Насилу укараулила момент пока в домике поменьше людей — это одно из популярных мест в саду. Ритуал что ли какой? Аромат хризантем своеобразный — последний привет солнца перед долгой зимой, он свеж и нежен, но слегка горьковат. Горечь прощания с прегрешениями? Очищение хризантемами...

Наш Пушкин считал осень временем душевного и физического оздоровления. А корейцы, наверно, расстаются со страхами перед тем драконом? Жизнь продолжается, очищенная от потерь.

Нам забавы колдовского домика оказались немного не по росту — недостаточно прожито для очищения от грехов.

— Это для двоих сердец! — заявила младшая Машенька.

— Просто ты ещё не доросла, — объясняю ей.

—Это ты не доросла. Был бы у меня здесь друг, он бы на руках поднял. Значит, для двоих.

Самый трогательный уголок среди беспрецедентного, по яркости, шествия — с белоцветущими букетами.

Тонкий восточный намёк — и опять на зиму. Кимчхи — это тоже корейская осень. Глиняные горшки хангари, в которых монахи готовят соевый соус и квасят всё, что попадёт под руку — от фруктов до морепродуктов. Хангари использованы в ландшафтном декоре, как подставки под контейнеры. Колорит!

Здесь, среди белого, хочется укрыться, передохнуть от буйных красок корейского помешательства, пресыщающего, как пылкая страсть неутомимого любовника. Но как же обманчивы эти «пятьдесят оттенков серого!» Скромный уголок будто только для того и создан, чтобы желание возгорелось с новой силой. И снова понеслась кровь по цветущим осям Вселенной.

Патриотичные корейцы, склонные к символизму, создали целый сад в виде карты Корейского полуострова — политика в благоухании хризантем. Эх, закрасить бы на карте мира все военные конфликты — розовым, жёлтым, белым, сиреневым... И вести репортажи не с мест сражений, а с парада хризантем: господство, власть, подчинение — ролевые игры для воинствующих задир и драчунов.

Южные корейцы, кстати, пекутся о благополучии своих северных братьев, мечтают об воссоединении и в садовой экспозиции не делят страну. Вот же молодцы!

Миллионы цветов, вспыхивающие прощальными искрами лета, растворяющиеся в зелени сада. Терпкий аромат, непродолжительный вкус сладострастного обольщения — кульминация года и исполнение биологического предназначения.

Я понимаю, что случись мне посетить эту страну в другую пору, то и ощущения были бы иными. Но для меня Южная Корея — страна безумства хризантем. Пушистые солнечные зайчики, раскиданные повсюду, ангельские головки в кружеве нежного цветения. «Пятьдесят оттенков свободы» с терпким ароматом восточной сказки и лёгким привкусом грусти — ведь всё когда-то проходит в нашей жизни...

Но некоторые её моменты так сильно хочется продлить...