Сделано в Латвии

Агнцы над клумбой

Белые пушистые облака в цветочных гирляндах, милые райские птички. Они стайкой спустились с небес и зависли в хороводе над лужайкой. Такую весёлую композицию мы увидели, проезжая по круговой развязке в Елгаве. Место для парковки нашлось чуть поодаль. Из чего они сделаны? — гадали, подбираясь поближе.

Вблизи наши «тучки» обрели очертания забавных зверушек: мордочки с торчащими в разные стороны ушками. Невинные, как у агнцев божьих, пуговки-глазки. И ножки-столбики, словно открученные с винтажного столика. Облака-тушки в густых завитках оказались всего лишь кашпо для цветов — в форме овечек. Спинки покрывали попоны из разноцветных колеусов. Заплывшие пышным мехом загривки укутывали свисающие до земли кашне из будры плющевидной (Glechoma hederacea).

Этими цветочницами «в овечьих шкурах» отметилось наше знакомство с контейнерным озеленением в Латвии.

Штучка в тарелке

А потом была Юрмала. Мы заглядываем в кондитерскую на улице Йомас. «В июль катилось лето» — курортный сезон в разгаре. Время послеобеденное и витрина с десертами зияет прогалинами — ассортимент на треть выбран отдыхающими гражданами. Но мы и с оставшимся едва разбираемся: перед глазами пляшет сладкое изобилие. Заказали вкусняшек на небольшой пионерский отряд, оплатили. И тут замерли парой неподвижных соляных столбов — куда присесть-то?

Пока зависали перед выбором между творожными домиками и ягодными супами, в зале не осталоась посадочных мест. Народу в заведении под завязку — яблоку упасть негде. Но нам везёт: элегантная леди, в преклонных годах, замечает нашу растерянность, и дружелюбно кивает, приглашает за свой столик.

Сидела она у окна в одиночестве. Стыл кофе в крохотной чашке на блюдце с ажурной салфеткой. На тарелке, разъехавшись соломками-ножками на четыре стороны света, из густо сбитой сливочной пены выглядывал шоколадный агнец. Бесспорный братец кашпо с развязки в Елгаве!

Мы, забывая про голод и жажду, бесстыдно уставились в чужую тарелку. А он что здесь делает? Пожилая дама, будто специально нас поджидает. Она рассказывает историю, объясняющую реинкарнацию ландшафтного существа.

Румяный кондитер

...В стародавние времена в Риге поселился кондитер по имени Густав. Розовощёкий крепыш, похожий на румяного пупса, с синими, как лён, глазами. На добродушном, в золотых конопушках лице смешно топорщились тараканьи усики и рыжеватая борода. Кудрявую шапку волос, цвета имбирного мармелада, венчал лихо заломленный набок роскошный белый колпак с пышными, как у сливочного безе, оборками.

Рабочий день Густва начинался ни свет ни заря. Ещё не успеют ранние петухи прокукарекать, как он на ногах: месит тесто и лепит медовые кренделя. Соседи каждое утро заглядывали в тёплый дом булочника купить к завтраку свежей сдобы. Весть о таящих во рту плюшках, выпекаемых рыжим Густавом, облетела округу за пару месяцев. Поэтому дела его быстро пошли в гору.

Но особо прославилась новоявленная кондитерская десертами. В волшебном царстве сластей водились маленькие французские пирожные, роскошные торты, мармелады ручной работы, пряничные человечки и ещё добрая сотня сладких блюд. Густав получал удовольствие от своей работы, поэтому каждый день придумывал новый рецепт.

Десертная семья

Едва обустроившись в Риге, Густав перевёз в город семейство: старенькую бабушку Хильду, тихую жену Лайму и троих ребятишек. Мальчишки — точная копия папы: голубоглазые и упитанные, как молочные поросята, крепыши-близнецы Талис и Янис. Крошка дочурка: аппетитная, словно булочка со сладкой начинкой — сдобная пышка Инесе.

Зажили они, на первый взгляд, сытно и весело. Лайма помогала мужу продавать сладкие кушанья. Бабушка вязали носки, шарфики для семьи и управлялась с домашним хозяйством.

Ледяная опасность

Но не прошло и месяца, как родители встревожились. Краснощёкие, пышущие, ещё недавно, здоровьем мальчишки поникли, будто сорванные цветы: скукожились и посерели. А круглая спелая апельсинка малышка Инесе даже капельку похудела. Что же случилось?

Каждый день, кое-как побегав на улице полчаса, дети возвращались домой с глазами цвета стылого камня. Дрожали, сгрудившись в тесную кучку взъерошенными птенцами. И грелись часами возле пылающего очага.

Бабушка Хильда отпаивала внучат парным молоком. Лайма пичкала сочными пирожками, зефирами и мармеладами. Ребята по-прежнему с аппетитом уминали горячие булочки и конфеты. Но, даже закутанные в шерстяные кашне, продолжали мёрзнуть в разгар лета. Они таяли на глазах, как шоколадные плитки на солнце. Хотя в эту пору дети обычно румяные, как мамины пирожки.

Тут уж родители не на шутку забеспокоились. Отчего детвора угасает? Что с ними происходит на городской улице?

Гутав и Лайма решили на выходной прогуляться по тем же дворам, где бегают дети. В первый раз с тех пор, как поселились в Риге. Прежде не было времени — с утра до ночи готовили сласти.

Продолжение: Цветы на десерт